Маленькие трагедии..

обычно, когда дома престарелых расформировывают, мы узнаем о случившемся уже постфактум. А тут вышло так, что мы точно знали, какого числа будут перевозить бабушек и дедушек из маленького сельского дома, куда мы ездили.
Мы решили, что переезд - всегда стресс, и, если мы будем рядом, то точно лишними не будем, а заодно уж очень любопытно было посмотреть изнутри - как происходит оно, это расформирование...

Мы с Мариной и чудесным Александром приехали в наш домик накануне вечером , перед переездом. Бабушки и дедушки ждали нас уже с утра, мы попели с ними песни, поболтали с персоналом- и вроде все обычно, но чувствовалось жуткое напряжение- как перед скорым цунами или потопом... А потом слышно было в палатах, как бабушки пытаются увязать по мешкам свое нехитрое имущество, как что-то где-то все время разбивается, падает, просыпается...
А еще , когда мы пели, и бабушки вроде вполне веселились, то и дело все сыпали фразами- "Сегодня же наш последний вечер, отчего бы и не сплясать" или "Сегодня наша последняя ночь - все равно спать не будем ложиться"....
Я искала свою давнюю подругу, бабушку Глафиру, которая шила половички, и подарили мне прицельно -как выйдешь замуж, постели у порога". Замуж я вышла, а половичок где-то затерялся, только память осталась...
Оказалось, Глафира Николаевна наотрез отказалась переезжать из родных мест, где так близко ее деревня, где живет ее сын, и погост, где муж. Бабушка Глафира ушла жить к этому самому сыну в соседнюю деревню, а сын , увы, пьющий и за мамой вряд ли будет ухаживать.
Мы пошли искать нашу Глафиру.


Солнце еще только вставало, и заброшенная почти полностью деревня производила какое-то жуткое, почти ирреальное впечатление...

Очень долго мы не могли найти дом, где бы кто-то жил, наконец нашли соседа Глафиры, кто и указал нам нужный дом.
Бабушка и раньше плохо слышала и плохо видела, а тут и совсем почти оглохла- очень долго стучали... Когда она наконец нам открыла, долго не могла понять, кто мы, а потом поняла и так уж обрадовалась! Сказала, что живет неплохо, а когда совсем плохо, то ничего - "Бог терпел и нам велел". На все наши уговоры пойти в дом престарелых отвечала, что тут родилась и тут и помирать будет, и теперь самое большое ее желание- чтобы на этом именно погосте и схоронили, а пока потерпит. Мы принесли ей каких-то печенюшек и плюшевого бегемота, который у нас случайно оказался с собой...



А тем временем в доме престарелых уже начался переезд...
Когда мы пришли, было еще затишье- только медсестры ходили с белыми каменными лицами и все-все молчали. Бабушки смахивали слезы, деды отводили глаза. И тут вдруг какая-то санитарка не выдержала и заревела в голос, и пошло... Мы пытались говорить что-то жизнеутверждающие, но слабо выходило. Потом пришел автобус, в который надо было садиться, и всех повели на улицу- кого под руки, кого на коляске, кого чуть ли не волоком, и все вокруг рыдало... Удивительное было ощущение- как будто мы- какие-то невольные свидетели величайшей трагедии века, и читаем не в учебнике, а видим, как она разворачивается на наших глазах... Как будто вот-то что-то произойдет, что-то невозвратимое и страшное, и ты видишь все это - и ничего не можешь сделать, только запоминаешь все до мельчайших деталей...
Переезд в пожилом возрасте - огромный стресс, переезд из маленького сельского домика в городской огромный дом - трагедия для каждого из них, а для медперсонала - это кусок их жизнь, их каждодневного быта..Кроме того, теперь ближайшая работа - за 100 километров, а значит, почти для всех невозможна, другой работы на селе им не найти....

Особенно грустно думать про слепого дедушку, который активнее всех пел и подпевал нам. Мы несказанно удивились, когда обнаружили, что он живет в палате.. с тремя бабушками!:) Оказалось, он пытался жить с дедами, и совсем ему там было плохо - и добрая директриса, закрыв глаза на разность в их природе, поселила дедушку Витю к трем бабушкам!:) Слепому дедушке Вите 83 года, он не ходит, но и не лежит -а все время улыбается и поет песни, которые радуют его соседок. Нам он так и сказал- "у меня три невесты, одна ложку подаст, другая одеялко поправит, третья за руку возьмет"- и пел он, правда, как канарейка, почти все время, и на каждое слово у него была присказка или прибаутка.
Утром, когда бабушки заплакали, дедушка Витя единственный не унывал, а с гордо поднятой головой запел "Врагу не сдаёёёётся наш гордый Варяг..." Не трудно догадаться, что дедушка этот был любимчиком и персонала, и всех бабушек.
И вот директриса, печалясь о его судьбе в новом большом доме, попросила только одно -поселить дядю Витю, в виду исключения, не с мужчинами, а в палату с теми же бабушками, с которыми он тут жил припеваючи....
Увы, большие дома - совсем другие учреждения, нежели маленькие сельские, семейного типа. Дедушку нашего поселили сначала на четвертый, а потом и на третий этаж второго корпуса лежачего отделения, в палату с очень непростыми мужчинами, в уголок. Дедушка не глупый и быстро смекнул, что тут все по-другому, и перестал улыбаться. И замолчал -как канарейка, когда не клетку набросили ткань. И слег -и на все наши уговоры что-то спеть, отказывается- "прошло теперь время песен". И правда прошло.
Что этот один дедушка? в больших домах на 500 и более человек отделения "милосердия" (то есть отделения для лежачих старичков) - всегда такие -бесконечные коридоры, палаты по обе стороны, везде кто-то лежит, усталые санитарки пытаются успеть одновременно накормить, перестелить и помыть десятки человек, и грустно-грустно...