Иванов сидит за столом и читает книгу. Боркин, в больших сапогах, с ружьем, показывается в глубине сада; он навеселе; увидев Иванова, на цыпочках идет к нему и, поравнявшись с ним, прицеливается в его лицо.
Иванов (увидев Боркина, вздрагивает и вскакивает). Миша, бог знает что... вы меня испугали... Я и так расстроен, а вы еще с глупыми шутками... (Садится.) Испугал и радуется...
Боркин (хохочет). Ну, ну... виноват, виноват. (Садится рядом.) Не буду больше, не буду... (Снимает фуражку.) Жарко. Верите ли, душа моя, в какие-нибудь три часа семнадцать верст отмахал... замучился... Пощупайте-ка, как у меня сердце бьется...
Иванов(читая). Хорошо, после...
Боркин. Нет, вы сейчас пощупайте. (Берет его руку и прикладывает к груди.) Слышите? Ту-ту-ту-ту-ту-ту. Это, значит, у меня порок сердца. Каждую минуту могу скоропостижно умереть. Послушайте, вам будет жаль, если я умру?
Иванов. Я читаю... после...
На этом месте я взоржала и читать пока бросила. Пусть мне кто-нибудь что-нибудь про телефончик или ЖЖ теперь скажет!
***
Это я вчера девочке В. полезла книги по списку собирать. Как-то по-дурацки. Одно дело Гоголь - там хоть читать много, несколько произведений и все удачно в нетолстой книге. А Куприна один "Изумруд" - крохотный рассказик, а пришлось выдать огромную книгу. Надежды, что прочитает все, что вокруг, особенно я не питаю. Себе вот хоть пьесы достала.
Journal information